s3m
ну типа потому что эм.....потому что когда я это писал, то представлял себе именно малисовского Ману. Рен - это Мана. Выставляю вторую главу.

Вальс.

Где-то тихо пел соловей. Мягкий, ласковый ветер едва колыхал темные кроны деревьев. По серебристо-голубой глади озера рябили зеркально-чистые волны. Стояла глубокая тишина. Да, хорошо было в лесу. Даже для Проклятого.
Как он жалел, что не мог любоваться этим озером в закатные или рассветные часы, когда кроваво-бордовое светило окрашивало перламутровую гладь озера в багровые тона, ласково согревая ледяную воду. Как он жалел, что не мог почувствовать на себе силу дуновения ветра в полдень, сильного, яростного порыва, как- будто ветер из-за всех сил борется за жизнь. Как он жалел, что никогда уже не увидит дневных птиц и людей, спешащих куда-то по своим делам. Как он жалел…..И все же, он был по-своему счастлив.
Ведь он был влюблен…. Как тяжело быть вампиром – не позволять себе излить свою древнюю, нерастраченную любовь всем своим исстрадавшимся по нежности сердцу…..
Его любовь….. Это был молодой юноша, высокий и прекрасно сложенный, с длинными рыжими волосами, с собранными в роскошный хвост , и с холодными голубыми, чуть раскосыми глазами, прищурено смотревшими куда-то вдаль, за горизонт, где море рождало волны, где ветер набирал свою силу и цветочный фиалковый аромат, солнце зарождалось на горизонте. Юноша был сыном мелкого чиновника, но имел королевскую кровь, его прабабка была фавориткой любвеобильного французского короля и родила сына от него. О, эта царственная осанка, изящная походка и надменный взгляд, повергающий к его прекрасным ногам любого, кто осмелится пойти против его воли. Этот юноша знал себе цену и пользовался своей красотой. Его звали Арман.
Арман часто приходил сюда, наслаждаться редкой тишиной, отдыхать от суетливой,  глупой светской жизни, предаваться мечтам о будущем. Ничто не нарушало его покой. Кроме Рена, наблюдавшего за отдыхом этого надменного, хладнокровного человека, так нуждавшегося во встряске чувств. Арман не мог знать, что Рен следит за ним, как не мог знать, что в Мире существуют создания, подобные Рену. Он жил в своем собственном хрустальном мирке, с упрочненными законами, где объясняется всё. Но не существование Рена.
В ту ночь, когда Рен задумал сделать Армана своим рабом, в ту безлунную ночь, когда лишь ветер вызывал слабое движение, его жертва шел, ни о чем не подозревая, шел, наслаждаясь тишиной, обездвиженностью природы и нежно-голубым отливом ледяной глади озера. Юноша сел на литую скамейку с узорными ручками и предался каким-то своим мыслям, отчего его холодное  лицо приобрело мечтательное выражение. Свет луны выглядывающей из-за черного облака отсвечивал на лице Армана, бликуя его рыжие волосы. 
Рен неслышно вышел из чащи на дорогу, залитую лунным светом. Он чувствовал Армана, его мерное биение сердца, ток живой, сладостной крови, запах свежих роз, исходящий от его волос. С ним нужно быть осторожным, но это-то и придает остроту его охоте.
Рен опустился на железный холод скамьи и непринужденно закинул ногу на ногу. Арман сперва не заметил его – его мысли витали далеко, но вот юноша кинул на Рена пронзительный взгляд, будто говорящий: «Эй, как ты посмел нарушить мой покой своим низменным присутствием?» О, как ты надменен, человек, и как же будет приятно  сломить твою волю, заставить ползать у меня в ногах, моля помиловать тебя…
- Какая прекрасная ночь, не так ли?- хрипло спросил Рен, глядя в пустоту. Арман покрылся румянцем от подступающего гнева и высоким от ярости голосом высокомерно молвил:
- Кто ты , о презренный, что мешаешь мне Созерцать? Я жажду тишины, покоя, мира…
- А я жажду твоей крови,- вкрадчиво ответил Рен и положил руку в черной бархатной перчатке на хрупкое плечо Армана. Юноша вздрогнул от ледяного прикосновения и хотел было вскочить, убежать, как испуганная лань, спастись от зверя, но Рен приложив длинный палец к губам, обнял дрожащее тело Армана. Непонятный, жалкий всхлип вырвался из глотки перепуганного мальчика. Кем ты был, Арман? Хозяином своей жизни, своей воли, надменный и эгоистичный. Но тут пришел вампир, и вся твоя хладнокровность разрушилась, как хрупкий карточный домик.
- Кто, кто ты….?- выдохнул Арман, судорожно пытаясь освободиться из стальных объятий Рена. Вампир погладил гладкие рыжие волосы жертвы успокаивающе,  ласково.
- Я тень, влюбленная в тебя…Я – чудовище, которое устала от насилия…. Я – вампир, который подарит тебе вечность… Я готов отдать за тебя всё,- прошептал Рен на ухо Арману.
Рен страстно впился губами в мягкие, нежные губы Армана. Арман  застонал и непроизвольно крепче прижался к Рену. Вампир упивался этими нежными, как лепесток розы, губами, сомкнутыми веками Армана с густыми, длинными ресницами, которые были закрыты в знак покорности ему, Рену. Не стоит мучить юношу, лучше сразу сделать его носферату, а потом целую вечность наслаждаться любовью с Арманом.  Губы Рена медленно перешли на белую, точно сделанную из фарфора, шею юноши. Языком облизнув то место, где билась, пульсируя, горячая кровь, Рен сначала осторожно прикоснулся к ней клыками, слегка оцарапав кожу, потом, когда сладкое желание пронзило его насквозь, Рен погрузил свои клыки в мягкую, податливую плоть Армана. Юноша слабо застонал и обмяк в его объятиях. Рен пил его сладкую, как дорогое красное вино, кровь, которая проникала в его ледяные жилы, заставляла работать сердце, вскипала и делала теплой обычно холодную кожу.
Насладившись кровью возлюбленного, Рен отстранился от тела и с любовью посмотрел на смертельно бледные черты лица жертвы, его синие глаза, казалось, стали ещё ярче. Как же ты прекрасен, когда тебя выпили, когда твоя кровь течет во мне!... Но отчего ты такой холодный,  такой бесчувственный?...Я так хочу, чтобы ты обнял меня, дал почувствовать, что я тебе нужен!
Рен вдруг почувствовал, что не чувствует Армана, что связь с его разумом потеряна. Да и само тело не подает признаков жизни. О Боже, Боже, что он наделал?... Он совсем забыл, упиваясь этим пьянящим молодым телом, что нельзя пить уже холодную кровь….На глаза Рена навернулись кровавые слезы и потекли по белой как мрамор коже.
Он взял невесомое тело и понес его в Сад Роз – так романтично называли здешнее кладбище местные жители. И в самом деле, летом тут все было покрыто благоухающими розами – пурпурными как кровь, и нежно-розовыми как губы девственной девушки, снежно-белыми как мрамор, и даже кристально-черными, подобными ночи…
Положив тело на ковер из роз, Рен поднял руки к небу и почти молитвенно произнес:
- Господи! Я прошу тебя только об одном: чтобы его душа попала к Тебе…Избавь его от страданий! Избавь! Не мучь его, как мучаешь меня!...
И в ответ на эту мольбу, небо разверзлось и пошел снег, теплый белый, он опускался на бархатные плечи плаща Рена и на его блестящие черные волосы, стянутые в хвост. Это была картина, достойная пера художника: черное беззвездное небо, белый светящийся снег, мягким покровом ложащийся на розы, бесчувственное, но такое прекрасное в Смерти  тело рыжеволосого бледного юноши, и одинокая фигура вампира в плотно облегающем пальто, неподвижно стоящая как скульптура….

Это Арман,типа Гакт: